- Не надо, Дань. Я потом лучше заведующей расскажу, что и как. Она вменяемая, а эти… Они вообще не нашей группы воспитатели, скажут, что не нанимались мою оторву ловить. Были уже у нас истории…

Меня лихорадит, настроение сразу в минус.

Еще и Алексей этот снова явился. И это новый стресс.

Мы с Даней и Аринкой выходим из калитки, я вижу отца сестры, который быстро идёт к нам.

- Софья, постойте.

- О, дядя! Привет. – Арина улыбается, и он улыбается в ответ.

- Софья, я хотел поговорить. Еще раз.

- Хорошо, давайте поговорим. Только, мы сегодня переезжаем, нам нужно торопиться. Мы можем встретиться завтра.

- Завтра может быть поздно. Я знаю о ваших проблемах. И хочу помочь.

Меня снова в мороз бросает. Он знает о квартире? Не дай Бог еще он влезет в это дело! Я до сих пор опасаюсь того, что могут сделать те люди. Понимаю, что у них ничего святого нет. Если они решились на то, чтобы прийти в детский сад, не боясь, что их интерес к ребёнку могут заметить и вызвать полицию, например.

- Я… я не хочу, чтобы вы помогали.

- Софья… Я юрист, у меня есть опыт в подобных делах.

- Мне не нужна ваша помощь. – я понимаю, что говорю резко, и вообще, моя позиция слишком категорична, но я не могу ему доверять.

Он бросил маму.

Чтобы он там не рассказывал мне вчера, о том, что не знал, о том, как любил её, как посчитал, что она его бросила и разлюбила, как он переживал разрыв… Всё это как-то… несерьёзно, что ли?

А если к этому прибавить тот поступок, который он совершил в юности? Бросил маму. Изменял ей с другой.

- Софья, пожалуйста.

- Сонь, - вмешивается Да Винчи, - погоди, ты… тебе нужно поговорить, выслушать. Вспомни, о чём мы вчера говорили.

Да, мы обсуждали это. То, что отец для Арины – может быть не так плохо.

Алексей говорил мне, что не собирается её отбирать.

Боже, я не знаю, что делать, как поступить правильно?

- Соня, дядя хороший. Он плохую тётку прогнал. Пусть он нам поможет, а?

Арина внезапно вырывает свою руку из моей, и бежит к нему, к своему отцу. А он… он неожиданно присаживается на корточки, раскрывает руки в стороны, распахивая объятия, моя сестра с разбегу врезается в него, а он её обнимает, и поднимая вверх, кружит вокруг себя. Аришка визжит от счастья. Её не часто поднимают на руки и кружат вот так, а она, как все дети, очень это любит.

И у неё есть отец. Который мог бы делать это каждый день. Ну или хотя бы раз в неделю.

- Хорошо, я готова поговорить. Пойдемте с нами.

Пока понятия не имею, где мы будем разговаривать. В комнате, где будет Арина – точно нельзя. Я не хочу, чтобы она слышала.

- Сонь, мы с Аринкой зайдем в кафе, я ей обещал, а вы как раз пообщаетесь, пока ты вещи собираешь, хорошо?

Да Винчи меня выручает, улыбаюсь ему, киваю.

Через десять минут мы с Алексеем уже в комнате, он сидит за столом, я ставлю перед ним чашку кофе.

- Спасибо. Софья, я хотел бы больше узнать об истории с квартирой.

- Зовите меня Соня, пожалуйста.

- Вика звала тебя именно так, Софья.

- Да. – упоминание о маме делает больно. – Но… это она звала меня так.

Даю понять, что мне неприятно. Он отпивает глоток чая, морщится, потому что горячо, отставляет чашку.

- Твоя мама пыталась мне сообщить о своей беременности.

- Что? – смотрю удивленно, вчера он об этом не сказал ни слова.

- Я узнал об этом несколько часов назад. Моя… моя бывшая жена удалила сообщения Виктории, специально.

Он начинает рассказывать, мне тяжело слышать его слова, потому что я вспоминаю маму, какой она была во время беременности – счастливой, радостной, от того, что у неё будет малыш. А оказывается, мама носила в сердце такую боль!

Она писала Алексею, что забеременела. Получила ответ, мол, он женат и не стоит портить ему жизнь. Мама попыталась объяснить, что ей ничего не нужно, просто чтобы он знал. Нарвалась на второй, еще более грубый ответ.

- Почему она поверила, что это вы написали?

- Может и не поверила. Только… я был за границей. Жена со мной. Телефон мой с моей русской сим-картой пропал, я решил, что в супермаркете вытащили. Ну, как решил – супруга моя настаивала, что это так. Да уж… живешь с человеком пятнадцать лет и не знаешь, на что он способен.

- Вы ей изменили, что же вы хотите?

Он горько усмехается.

- А я ей никогда и не говорил, что люблю. У нас был взаимовыгодный брак, по расчёту. Так бывает.

- Ну, вы не любили, а она, очевидно…

- Она тоже нет. У нас была у каждого своя жизнь, ну… извини, тебе подробности знать не стоит. Но так бывает.

- Это мерзко.

- Да? – он смотрит на меня, кажется удивленно, - а вообще, знаешь, ты права. Мерзко. Но я это всё заслужил. А вот твоя мать – нет. Я её любил всю жизнь. И предал. Не один раз, даже не два, как оказалось. Я ей сказал, что мне нужно уехать. Просил уехать со мной. Но у неё была ты, мать уже пожилая. Она отказалась. А я…

А он посчитал, что если бы мама его любила, она бы все бросила и поехала. Но при этом разводиться он не спешил.

- Я неидеальный, Софья. Но идеальных нет. Поверь.

- Не поверю. Я знаю, что есть.

- Это наивно.

- Мне плевать, что вы думаете. Если вы такой, то… не стоит всех под одну гребенку, не стоит… всех с грязью смешивать, ясно?

- Прости… я действительно не прав. Давай вернемся к делу. Я хочу помочь тебе и моей дочери. В вашем деле с квартирой. Я в самом деле могу помочь. И еще… я хотел бы официально стать отцом Арины. Я хочу воспитывать мою дочь.

Я понимала, что он может это сказать, понимала, что это случится, что он заявит права. Но я и представить не могла как больно мне будет это услышать. Как эти его слова размажут меня. Как захочется кричать, рвать и метать, уничтожить весь этот несправедливый мир.

Я не отдам ему мою сестру! Ни за что не отдам! Я не смогу без неё. Просто не выгребу! Она… она это всё, ради чего я жила последние два года! Только Арина держала меня на плаву!

Только она!

Я падаю на стул, закрывая лицо руками и реву, реву не слушая то, что он говорит.

- Соня, Сонечка, что случилось? – меня выводит из этого состояния только голос сестры. – Что ты ей сказал? Ты… ты плохой! Уходи! Ненавижу тебя!

Вижу, как сестра бросается на своего отца, начиная лупить его маленькими кулачками…

Глава 46 (3.07)

Глава 46 (3.07)

Челюсти сжимаю до хруста. Не могу её слезы видеть.

Какого…?

Этот мужик, который отец Арины, смотрит беспомощно, не мешает нашей девице себя лупить.

Что он такого ляпнул, что Сонька ревёт? Придурок, блин…

Разглядываю его и думаю – холеный, упакованный, явно не бедный, что ж такой дурак-то, а?

Такую женщину как Сонькина мама упустил! Я её хорошо помню. Красивая, талантливая, какая-то очень… светлая, что ли. Она в Студии не работала, но иногда приходила, занималась со старшими группами, она была дизайнером, насколько я помню. Пару раз был у неё на мастер классах, она умела увлечь.

- Арина, хватит. – подхожу к малышке, обнимаю крепко, на руки поднимаю. – Перестань, ну, что ты?

- Со-соня…плачет.

- Я уже не плачу, зайка, всё хорошо, я просто…Просто вспомнила маму, и…

- Не плачь, Сонечка, я тебя очень люблю, и Даня любит. А ты – уходи! – Арина сверкает глазами на своего отца.

Он встает. Вижу какими глазами он на Аришку смотрит. Чёрт… Он ведь реально её отец! И что теперь?

Понимаю, что он мог сказать Соне – он собирается официально усыновить Арину. И дальше что? Всё-таки заберёт её?

Чёрт… Это хреново. Моей Красотке ко всем её бедам еще только этого не хватало.

Главное, я пока не понимаю, чем и как я тут могу помочь. Ясно, что мы будем бороться за Аринку. Соня – родная сестра, опекун. Она с Ариной с рождения. А этот хрен с горы откуда взялся? Свалился на голову.

Да, у него есть права, если он родной. Наверняка будет делать тест ДНК. Ну, или потребуют сделать, чтоб отцовство установить. И что дальше?